ГЛАВА ПЕРВАЯ
Манифест о восшествии государя на престол. – Оценка царствования императора Александра III (В. О. Ключевский, К. П. Победоносцев). – Общее положение в 1894 г. – Российская империя. – Царская власть. – Чиновничество. – Тенденции правящих кругов: «демофильская» и «аристократическая». – Внешняя политика и франко-русский союз. – Армия. – Флот. – Местное самоуправление. – Финляндия. – Печать и цензура. – Мягкость законов и суда.
Роль Александра III в русской истории
«Богу Всемогущему угодно было в неисповедимых путях своих прервать драгоценную жизнь горячо любимого Родителя Нашего, Государя Императора Александра Александровича. Тяжкая болезнь не уступила ни лечению, ни благодатному климату Крыма, и 20 Октября Он скончался в Ливадии, окруженный Августейшей Семьей Своей, на руках Ее Императорского Величества Государыни Императрицы и Наших.
Горя Нашего не выразить словами, но его поймет каждое русское сердце, и Мы верим, что не будет места в обширном Государстве Нашем, где бы не пролились горячие слезы по Государю, безвременно отошедшему в вечность и оставившему родную землю, которую Он любил всею силою Своей русской души и на благоденствие которой Он полагал все помыслы Свои, не щадя ни здоровья Своего, ни жизни. И не в России только, а далеко за ее пределами никогда не перестанут чтить память Царя, олицетворявшего непоколебимую правду и мир, ни разу не нарушенный во все Его Царствование».
Этими словами начинается манифест, возвестивший России о восшествии императора Николая II на прародительский престол.
Правление императора Александра III, получившего наименование царя-миротворца, не изобиловало внешними событиями, но оно наложило глубокий отпечаток на русскую и на мировую жизнь. За эти тринадцать лет были завязаны многие узлы – и во внешней, и во внутренней политике – развязать или разрубить которые довелось его сыну и преемнику, государю императору Николаю II Александровичу.
И друзья, и враги императорской России одинаково признают, что император Александр III значительно повысил международный вес Российской империи, а в ее пределах утвердил и возвеличил значение самодержавной царской власти. Он повел русский государственный корабль иным курсом, чем его отец. Он не считал, что реформы 60-х и 70-х годов – безусловное благо, а старался внести в них те поправки, которые, по его мнению, были необходимы для внутреннего равновесия России.
После эпохи великих реформ, после войны 1877-1878 годов, этого огромного напряжения русских сил в интересах балканского славянства, – России во всяком случае была необходима передышка. Надо было освоить, «переварить» произошедшие сдвиги.
Оценки правления Александра III
В Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете известный русский историк, проф. В. О. Ключевский, в своем слове памяти императора Александра III через неделю после его кончины сказал:
«В царствование Императора Александра III мы на глазах одного поколения мирно совершили в своем государственном строе ряд глубоких реформ в духе христианских правил, следовательно, в духе европейских начал – таких реформ, какие стоили западной Европе вековых и часто бурных усилий, – а эта Европа продолжала видеть в нас представителей монгольской косности, каких-то навязанных приемышей культурного мира…
Прошло 13 лет царствования Императора Александра III, и чем торопливее рука смерти спешила закрыть Его глаза, тем шире и изумленнее раскрывались глаза Европы на мировое значение этого недолгого царствования. Наконец и камни возопили, органы общественного мнения Европы заговорили о России правду, и заговорили тем искреннее, чем непривычнее для них было говорить это. Оказалось, по этим признаниям, что европейская цивилизация недостаточно и неосторожно обеспечила себе мирное развитие, для собственной безопасности поместилась на пороховом погребе, что горящий фитиль не раз с разных сторон приближался к этому опасному оборонительному складу, и каждый раз заботливая и терпеливая рука русского Царя тихо и осторожно отводила его… Европа признала, что Царь русского народа были государем международного мира, и этим признанием подтвердила историческое призвание России, ибо в России, по ее политической организации, в воле Царя выражается мысль Его народа, и воля народа становится мыслью его Царя. Европа признала, что страна, которую она считала угрозой своей цивилизации, стояла и стоит на ее страже, понимает, ценит и оберегает ее основы не хуже ее творцов; она признала Россию органически необходимой частью своего культурного состава, кровным, природным членом семьи своих народов…
Наука отведет Императору Александру III подобающее место не только в истории России и всей Европы, но и в русской историографии, скажет, что Он одержал победу в области, где всего труднее достаются эти победы, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению, покорил общественную совесть во имя мира и правды, увеличил количество добра в нравственном обороте человечества, ободрил и приподнял русскую историческую мысль, русское национальное самосознание, и сделал все это так тихо и молчаливо, что только теперь, когда Его уже нет, Европа поняла, чем Он был для нее».
Если профессор Ключевский, русский интеллигент и скорее «западник», останавливается больше на внешней политике императора Александра III и, видимо, намекает на сближение с Францией, – о другой стороне этого царствования в сжатой и выразительной форме высказался ближайший сотрудник покойного монарха, К. П. Победоносцев:
«Все знали, что не уступит он Русского, историей завещанного интереса ни на Польской, ни на иных окраинах инородческого элемента, что глубоко хранит он в душе своей одну с народом веру и любовь к Церкви Православной; наконец, что он заодно с народом верует в непоколебимое значение власти самодержавной в России и не допустит для нее, в призраке свободы, гибельного смешения языков и мнений».
В заседании Французского сената его председатель Шалльмель-Лакур сказал в своей речи (5 ноября 1894 г.), что русский народ переживает «скорбь утраты властителя, безмерно преданного его будущему, его величию, его безопасности; русская нация под справедливой и миролюбивой властью своего императора пользовалась безопасностью, этим высшим благом общества и орудием истинного величия».
В таких же тонах отзывалась о почившем русском царе большая часть французской печати: «Он оставляет Россию более великой, чем ее получил», – писал «Journal des Debats»; a «Revue des deux Mondes» вторила словам В. О. Ключевского: «Это горе было и нашим горем; для нас оно приобрело национальный характер; но почти те же чувства испытали и другие нации… Европа почувствовала, что она теряет арбитра, который всегда руководился идеей справедливости».
Международное положение к концу правления Александра III
1894 год – как вообще 80-е и 90-е гг. – относится к тому долгому периоду «затишья перед бурей», самому долгому периоду без больших войн в новой и средневековой истории. Эта пора наложила отпечаток на всех, кто вырастал в эти годы затишья. К концу XIX века рост материального благосостояния и внешней образованности шел с возрастающим ускорением. Техника шла от изобретения к изобретению, наука – от открытия к открытию. Железные дороги, пароходы уже сделали возможным «путешествие вокруг света в 80 дней»; вслед за телеграфными проволоками по всему миру уже протягивались нити телефонных проводов. Электрическое освещение быстро вытесняло газовое. Но в 1894 г. неуклюжие первые автомобили еще не могли конкурировать с изящными колясками и каретами; «живая фотография» была еще в стадии предварительных опытов; управляемые воздушные шары были только мечтой; об аппаратах тяжелее воздуха еще не слыхали. Не было изобретено радио, и не был еще открыт радий…
Почти во всех государствах наблюдался один и тот же политический процесс: рост влияния парламента, расширение избирательного права, переход власти к более левым кругам. Против этого течения, казавшегося в то время стихийным ходом «исторического прогресса», никто на Западе, в сущности, не вел реальной борьбы. Консерваторы, сами постепенно линяя и «левея», довольствовались тем, что временами замедляли темп этого развития – 1894 г. в большинстве стран как раз застал такое замедление.
Во Франции, после убийства президента Карно и ряда бессмысленных анархических покушений, вплоть до бомбы в палате депутатов и пресловутого Панамского скандала, которыми ознаменовалось начало 90-х гг. в этой стране, произошел как раз небольшой сдвиг вправо. Президентом был Казимир Перье, правый республиканец, склонный к расширению президентской власти; управляло министерство Дюпюи, опиравшееся на умеренное большинство. Но «умеренными» уже в ту пору считались те, кто в 70-е годы были на крайней левой Национального собрания; как раз незадолго перед тем – около 1890 г. – под влиянием советов папы Льва XIII значительная часть французских католиков перешла в ряды республиканцев.
В Германии после отставки Бисмарка влияние Рейхстага значительно возросло; социал-демократия, постепенно завоевывая все большие города, становилась самой крупной германской партией. Консерваторы, со своей стороны, опираясь на прусский ландтаг, вели упорную борьбу с экономической политикой Вильгельма II. За недостаток энергии в борьбе с социалистами канцлер Каприви в октябре 1894 г. был заменен престарелым князем Гогенлоэ; но какой-либо заметной перемены курса от этого не получилось.
В Англии в 1894 г. на ирландском вопросе потерпели поражение либералы, и у власти находилось «промежуточное» министерство лорда Розбери, которое скоро уступило место кабинету лорда Солсбери, опиравшемуся на консерваторов и либералов-унионистов (противников ирландского самоуправления). Эти унионисты во главе с Чемберленом играли настолько видную роль в правительственном большинстве, что вскоре имя унионистов вообще лет на двадцать вытеснило название консерваторов. В отличие от Германии, английское рабочее движение еще не носило политического характера, и мощные тред-юнионы, уже устраивавшие весьма внушительные забастовки, довольствовались пока экономическими и профессиональными достижениями – встречая в этом больше поддержки у консерваторов, нежели у либералов. Этими соотношениями объясняется фраза видного английского деятеля того времени: «Все мы теперь социалисты»…
В Австрии и в Венгрии парламентское правление было ярче выражено, чем в Германии: кабинеты, не имевшие большинства, должны были уходить в отставку. С другой стороны, сам парламент противился расширению избирательного права: господствующие партии боялись утратить власть. К моменту кончины императора Александра III в Вене правило недолговечное министерство кн. Виндишгреца, опиравшееся на весьма разнородные элементы: на немецких либералов, на поляков и на клерикалов.
В Италии, после периода господства левых с Джолитти во главе, после скандала с назначением в сенат проворовавшегося директора банка Танлонго, в начале 1894 г. пришел снова к власти старый политический деятель Криспи, один из авторов Тройственного союза, в особых итальянских парламентских условиях игравший роль консерватора.
Хотя II Интернационал был уже основан в 1889 г. и социалистические идеи получали в Европе все большее распространение, к 1894 г. социалисты еще не представляли собою серьезной политической силы ни в одной стране, кроме Германии (где в 1893 г. они провели уже 44 депутата). Но парламентарный строй во многих малых государствах – Бельгии, Скандинавских, Балканских странах – получил еще более прямолинейное применение, чем у великих держав. Кроме России, только Турция и Черногория из европейских стран вовсе не имели в то время парламентов.
Эпоха затишья была в то же время эпохой вооруженного мира. Все великие державы, а за ними и малые, увеличивали и усовершенствовали свои вооружения. Европа, как выразился В. О. Ключевский, «для собственной безопасности поместилась на пороховом погребе». Всеобщая воинская повинность была проведена во всех главных государствах Европы, кроме островной Англии. Техника войны не отставала в своем развитии от техники мира.
Взаимное недоверие между государствами было велико. Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии казался наиболее мощным сочетанием держав. Но и его участники не вполне полагались друг на друга. Германия до 1890 г. еще считала нужным «перестраховаться» путем тайного договора с Россией – и Бисмарк видел роковую ошибку в том, что император Вильгельм II не возобновил этого договора, – а с Италией не раз вступала в переговоры Франция, стремясь оторвать ее от Тройственного союза. Англия пребывала в «великолепном одиночестве». Франция таила незажившую рану своего поражения в 1870-1871 гг. и готова была примкнуть ко всякому противнику Германии. Жажда реванша ярко проявилась в конце 80-х гг. успехами буланжизма.
Раздел Африки был в общих чертах закончен к 1890 году, по крайней мере, на побережье. Внутрь материка, где еще оставались неисследованные области, отовсюду стремились предприимчивые колонизаторы, чтобы первыми поднять флаг своей страны и закрепить за ней «ничьи земли». Только на среднем течении Нила путь англичанам еще преграждало государство махдистов, фанатиков-мусульман, в 1885 г. одолевших и убивших при взятии Хартума английского генерала Гордона. И горная Абиссиния, на которую начинали свой поход итальянцы, готовила им неожиданно мощный отпор.
Все это были только островки – Африка, как раньше Австралия и Америка, становилась достоянием белой расы. До конца XIX века преобладало убеждение, что и Азию постигнет та же участь. Англия и Россия уже следили друг за другом через тонкий барьер слабых еще самостоятельных государств, Персии, Афганистана, полунезависимого Тибета. Ближе всего дошло до войны за все царствование императора Александра III, когда в 1885 г. генерал Комаров под Кушкой разгромил афганцев: англичане зорко наблюдали за «воротами в Индию»! Однако острый конфликт был разрешен соглашением 1887 г.
Но на Дальнем Востоке, где еще в 1850-х гг. русские без борьбы заняли принадлежавший Китаю Уссурийский край, дремавшие народы как раз зашевелились. Когда умирал император Александр III, на берегах Желтого моря гремели пушки: маленькая Япония, усвоившая европейскую технику, одерживала свои первые победы над огромным, но еще недвижным Китаем.
Россия к концу правления Александра III
Портрет Александра III. Художник А. Соколов, 1883
В этом мире Российская Империя, с ее пространством в двадцать миллионов квадратных верст, с населением в 125 миллионов человек, занимала видное положение. Со времени Семилетней войны, а в особенности с 1812 г. военная мощь России ценилась весьма высоко в Западной Европе. Крымская война показала пределы этой мощи, но в то же время и подтвердила ее прочность. С тех пор эпоха реформ, в том числе и в военной сфере, создала новые условия для развития русской силы.
Россию в это время начали серьезно изучать. А. Леруа-Болье на французском языке, сэр Д. Мэкензи-Уоллес на английском издали большие исследования о России 1870-1880-х гг. Строение Российской империи весьма существенно отличалось от западноевропейских условий, но иностранцы тогда уже начали понимать, что речь идет о несходных, а не об «отсталых» государственных формах.
«Российская Империя управляется на точном основании законов, от Высочайшей власти исходящих. Император есть монарх самодержавный и неограниченный» – гласили русские основные законы. Царю принадлежала вся полнота законодательной и исполнительной власти. Это не означало произвола: на все существенные вопросы имелись точные ответы в законах, которые подлежали исполнению, пока не было отмены. В области гражданских прав русская царская власть вообще избегала резкой ломки, считалась с правовыми навыками населения и с благоприобретенными правами и оставляла в действии на территории империи и кодекс Наполеона (в царстве Польском), и Литовский статут (в Полтавской и Черниговской губерниях), и Магдебургское право (в Прибалтийском крае), и обычное право у крестьян, и всевозможные местные законы и обычаи на Кавказе, в Сибири, в Средней Азии.
Но право издавать законы нераздельно принадлежало царю. Был Государственный совет из высших сановников, назначенных туда государем; он обсуждал проекты законов; но царь мог согласиться, по своему усмотрению, и с мнением большинства, и с мнением меньшинства – или отвергнуть и то, и другое. Обычно для проведения важных мероприятий образовывались особые комиссии и совещания; но они имели, разумеется, только подготовительное значение.
В области исполнительной полнота царской власти также была неограничена. Людовик XIV после смерти кардинала Мазарини заявил, что хочет отныне быть сам своим первым министром. Но все русские монархи были в таком же положении. Россия не знала должности первого министра. Звание канцлера, присваивавшееся иногда министру иностранных дел (последним канцлером был светлейший князь А. М. Горчаков, скончавшийся в 1883 г.), давало ему чин 1-го класса по табели рангов, но не означало какого-либо главенства над остальными министрами. Был Комитет министров, у него имелся постоянный председатель (в 1894 г. им еще состоял бывший министр финансов Н. Х. Бунге). Но этот Комитет был, в сущности, только своего рода междуведомственным совещанием.
Все министры и главноуправляющие отдельными частями имели у государя свой самостоятельный доклад. Государю были также непосредственно подчинены генерал-губернаторы, а также градоначальники обеих столиц.
Это не значило, что государь входил во все детали управления отдельными ведомствами (хотя, напр., император Александр III был «собственным министром иностранных дел», которому докладывались все «входящие» и «исходящие»; Н. К. Гирс был как бы его «товарищем министра»). Отдельные министры имели иногда большую власть и возможность широкой инициативы. Но они имели их, поскольку и пока им доверял государь.
Для проведения в жизнь предначертаний, идущих сверху, Россия имела также многочисленный штат чиновников. Император Николай I обронил когда-то ироническую фразу о том, что Россией управляют 30 000 столоначальников. Жалобы на «бюрократию», на «средостение» были весьма распространены в русском обществе. Принято было бранить чиновников, ворчать на них. За границей существовало представление о чуть ли не поголовном взяточничестве русских чиновников. О нем часто судили по сатирам Гоголя или Щедрина; но карикатура, даже удачная, не может считаться портретом. В некоторых ведомствах, напр., в полиции, низкие оклады действительно способствовали довольно широкому распространению взятки. Другие, как, напр., министерство финансов или судебное ведомство после реформы 1864 г., пользовались, наоборот, репутацией высокой честности. Надо, впрочем, признать, что одной из черт, роднивших Россию с восточными странами, было бытовое снисходительное отношение к многим поступкам сомнительной честности; борьба с этим явлением была психологически нелегка. Некоторые группы населения, как, напр., инженеры, пользовались еще худшей репутацией, чем чиновники – весьма часто, разумеется, незаслуженной.
Зато правительственные верхи были свободны от этого недуга. Случаи, когда к злоупотреблениям оказывались причастны министры или другие представители власти, были редчайшими сенсационными исключениями.
Как бы то ни было, русская администрация, даже в самых несовершенных своих частях, выполняла, несмотря на трудные условия, возложенную на нее задачу. Царская власть имела в своем распоряжении послушный и стройно организованный государственный аппарат, прилаженный к многообразным потребностям Российской империи. Этот аппарат создавался веками – от московских приказов – и во многом достиг высокого совершенства.
Но русский царь был не только главой государства: он был в то же время главою Русской православной церкви, занимавшей первенствующее положение в стране. Это, конечно, не означало, что царь был вправе касаться церковных догматов; соборное устройство православной церкви исключало такое понимание прав царя. Но по предложению Святейшего синода, высшей церковной коллегии, назначение епископов производилось царем; и от него же зависело (в том же порядке) пополнение состава самого Синода. Связующим звеном между церковью и государством был обер-прокурор Синода. Эта должность более четверти века занималась К. П. Победоносцевым, человеком выдающегося ума и сильной воли, учителем двух императоров – Александра III и Николая II.
За время правления императора Александра III проявились следующие основные тенденции власти: не огульно-отрицательное, но во всяком случае критическое отношение к тому, что именовалось «прогрессом», и стремление придать России больше внутреннего единства путем утверждения первенства русских элементов страны. Кроме того, одновременно проявлялись два течения, далеко не сходных, но как бы восполнявших друг друга. Одно, ставящее себе целью защиту слабых от сильных, предпочитающее широкие народные массы отделившимся от них верхам, с некоторыми уравнительными склонностями, в терминах нашего времени можно было бы назвать «демофильским» или христианско-социальным. Это – течение, представителями которого были, наряду с другими, министр юстиции Манасеин (ушедший в отставку в 1894 г.) и К. П. Победоносцев, писавший, что «дворяне одинаково с народом подлежат обузданию». Другое течение, нашедшее себе выразителя в министре внутренних дел гр. Д. А. Толстом, стремилось к укреплению правящих сословий, к установлению известной иерархии в государстве. Первое течение, между прочим, горячо отстаивало крестьянскую общину как своеобразную русскую форму решения социального вопроса.
Русификаторская политика встречала больше сочувствия у «демофильского» течения. Наоборот, яркий представитель второго течения, известный писатель К. Н. Леонтьев выступил в 1888 г. с брошюрой «Национальная политика как орудие всемирной революции» (в последующих изданиях слово «национальная» было заменено «племенная»), доказывая, что «движение современного политического национализма есть не что иное, как видоизмененное только в приемах распространение космополитической демократизации».
Из видных правых публицистов того времени к первому течению примыкал M. H. Катков, ко второму – кн. В. П. Мещерский.
Сам император Александр III, при его глубоко русском складе ума, не сочувствовал русификаторским крайностям и выразительно писал К. П. Победоносцеву (в 1886 г.): «Есть господа, которые думают, что они одни Русские, и никто более. Уже не воображают ли они, что я Немец или Чухонец? Легко им с их балаганным патриотизмом, когда они ни за что не отвечают. Не я дам в обиду Россию».
Внешнеполитические итоги правления Александра III
Во внешней политике царствование императора Александра III принесло большие перемены. Та близость с Германией, вернее с Пруссией, которая оставалась общей чертой русской политики с Екатерины Великой и проходит красной нитью через царствования Александра I, Николая I и особенно Александра II, сменилась заметным охлаждением. Едва ли было бы правильным, как это иногда делают, приписывать это развитие событий антигерманским настроениям императрицы Марии Феодоровны, датской принцессы, вышедшей замуж за русского наследника вскоре после датско-прусской войны 1864 г.! Можно разве сказать, что политические осложнения на этот раз не смягчались, как в предшествующие царствования, личными добрыми отношениями и семейными связями династий. Причины были, конечно, преимущественно политические.
Хотя Бисмарк и считал возможным совмещать Тройственный союз с дружественными отношениями с Россией, австро-германо-итальянский союз был, конечно, в основе охлаждения между старыми друзьями. Берлинский конгресс оставил горечь в русском общественном мнении. На верхах начали звучать антигерманские нотки. Известна резкая речь ген. Скобелева против немцев; Катков в «Московских Ведомостях» вел против них кампанию. К середине 80-х годов напряжение стало ощущаться сильнее; германский семилетний военный бюджет («септеннат») был вызван ухудшением отношений с Россией. Германское правительство закрыло берлинский рынок для русских ценных бумаг.
Императора Александра III, как и Бисмарка, это обострение серьезно тревожило, и в 1887 г. был заключен – на трехлетний срок – т. н. договор о перестраховке. Это было секретное русско-германское соглашение, по которому обе страны обещали друг другу благожелательный нейтралитет на случай нападения какой-либо третьей страны на одну из них. Соглашение это составляло существенную оговорку к акту Тройственного союза. Оно означало, что Германия не будет поддерживать какого-либо антирусского выступления Австрии. Юридически эти договоры были совместимы, так как и Тройственный союз предусматривал только поддержку в том случае, если кто-либо из его участников подвергнется нападению (что и дало Италии возможность в 1914 г. объявить нейтралитет, не нарушая союзного договора).
Но этот договор о перестраховке не был возобновлен в 1890 г. Переговоры о нем совпали с моментом отставки Бисмарка. Его преемник, ген. Каприви, с военной прямолинейностью указал Вильгельму II, что этот договор представляется нелояльным в отношении Австрии. Со своей стороны, император Александр III, питавший симпатии к Бисмарку, не стремился связываться с новыми правителями Германии.
После этого, в 90-е гг., дело дошло до русско-германской таможенной войны, завершившейся торговым договором 20 марта 1894 г., заключенным при ближайшем участии министра финансов С. Ю. Витте. Этот договор давал России – на десятилетний срок – существенные преимущества.
Отношениям с Австро-Венгрией нечего было и портиться: с того времени, как Австрия, спасенная от венгерской революции императором Николаем I, «удивила мир неблагодарностью» во время Крымской войны, Россия и Австрия так же сталкивались на всем фронте Балкан, как Россия и Англия на всем фронте Азии.
Англия в то время еще продолжала видеть в Российской империи своего главного врага и конкурента, «огромный ледник, нависающий над Индией», как выразился в английском парламенте лорд Биконсфильд (Дизраэли).
На Балканах Россия пережила за 80-е гг. тягчайшие разочарования. Освободительная война 1877-1878 гг., стоившая России столько крови и таких финансовых потрясений, не принесла ей непосредственных плодов. Австрия фактически завладела Боснией и Герцеговиной, и Россия вынуждена была это признать, чтобы избежать новой войны. В Сербии находилась у власти династия Обреновичей в лице короля Милана, явно тяготевшая к Австрии. Про Болгарию даже Бисмарк едко отозвался в своих мемуарах: «Освобожденные народы бывают не благодарны, а притязательны». Там дело дошло до преследования русофильских элементов. Замена князя Александра Баттенбергского, ставшего во главе антирусских течений, Фердинандом Кобургским не улучшила русско-болгарских отношений. Только в 1894 г. должен был уйти в отставку Стамбулов, главный вдохновитель русофобской политики. Единственной страной, с которой Россия в течение долгих лет даже не имела дипломатических сношений, была Болгария, так недавно воскрешенная русским оружием из долгого государственного небытия!
Румыния находилась в союзе с Австрией и Германией, обиженная тем, что в 1878 г. Россия вернула себе небольшой отрезок Бессарабии, отнятой у нее в Крымскую войну . Хотя Румыния получила при этом в виде компенсации всю Добруджу с портом Констанцей, она предпочла сблизиться с противниками русской политики на Балканах.
Когда император Александр III провозгласил свой известный тост за «единственного верного друга России, князя Николая Черногорского», – это, в сущности, соответствовало действительности. Мощь России была настолько велика, что она не чувствовала себя угрожаемой в этом одиночестве. Но после прекращения договора о перестраховке, во время резкого ухудшения русско-германских экономических отношений, император Александр III предпринял определенные шаги для сближения с Францией.
Республиканский строй, государственное безверие и такие недавние в то время явления, как Панамский скандал, не могли располагать к Франции русского царя, хранителя консервативных и религиозных начал. Многие считали поэтому франко-русское соглашение исключенным. Торжественный прием моряков французской эскадры в Кронштадте, когда русский царь с непокрытой головой слушал «Марсельезу», показал, что симпатии или антипатии к внутреннему строю Франции не являются решающими для императора Александра III. Мало кто, однако, думал, что уже с 1892 г. между Россией и Францией был заключен тайный оборонительный союз, дополненный военной конвенцией, указывающей, какое количество войск обе стороны обязуются выставить на случай войны с Германией. Договор этот был в то время настолько секретным, что о нем не знали ни министры (конечно, кроме двух-трех высших чинов министерства иностранных дел и военного ведомства), ни даже сам наследник престола.
Французское общество давно жаждало оформления этого союза, но царь поставил условием строжайшее сохранение тайны, опасаясь, что уверенность в русской поддержке может породить во Франции воинственные настроения, оживить жажду реванша, и правительство, по особенностям демократического строя, не будет в силах противиться напору общественного мнения.
Российские армия и флот к концу правления Александра III
Российская империя в ту пору обладала самой многочисленной в мире армией мирного времени. Ее 22 корпуса, не считая казаков и нерегулярных частей, достигали численности до 900 000 человек. При четырехлетнем сроке военной службы ежегодный призыв новобранцев давал в начале 90-х гг. втрое больше людей, чем было нужно армии. Это не только давало возможность производить строгий отбор по физической годности, но и позволяло предоставлять широкие льготы по семейному положению. Единственные сыновья, старшие братья, на попечении коих находились младшие, учителя, врачи и т. д. освобождались от действительной военной службы и прямо зачислялись в ратники ополчения второго разряда, до которых мобилизация могла дойти лишь в самую последнюю очередь. В России зачислялся в армию всего 31 процент призывных каждого года, тогда как во Франции 76 процентов.
На вооружение армии работали преимущественно казенные заводы; в России не было тех «торговцев пушками», которые пользуются столь нелестной репутацией на западе.
Для подготовки офицерского состава имелось 37 средних и 15 высших военных учебных заведений, в которых обучалось 14 000-15 000 человек.
Все нижние чины, проходившие службу в рядах армии, получали, кроме того, известное образование. Неграмотных обучали читать и писать, и всем давались некоторые основные начала общего образования.
Русский флот, находившийся в упадке со времени Крымской войны, в царствование императора Александра III ожил и отстроился. Было спущено на воду 114 новых военных судов, в том числе 17 броненосцев и 10 бронированных крейсеров. Водоизмещение флота достигало 300 000 тонн – русский флот занимал третье место (после Англии и Франции) в ряду мировых флотов. Слабой стороной его было, однако, то, что Черноморский флот – около трети русских морских сил – был заперт в Черном море по международным договорам и не имел возможности принять участие в борьбе, которая возникла бы в иных морях.
Местное самоуправление в России к концу правления Александра III
Россия не имела имперских представительных учреждений; император Александр III, говоря словами К. П. Победоносцева, веровал «в непоколебимое значение власти самодержавной в России» и не допускал для нее «в призраке свободы, гибельного смешения языков и мнений». Но от предшествующего царствования в наследие остались органы местного самоуправления, земства и города; и еще со времен Екатерины II существовало сословное самоуправление в лице дворянских собраний, губернских и уездных (мещанские управы и другие органы самоуправления горожан утратили постепенно всякое реальное значение).
Земские самоуправления были введены (в 1864 г.) в 34 (из 50) губерний Европейской России, то есть распространились более нежели на половину населения империи. Они избирались тремя группами населения: крестьянами, частными землевладельцами и горожанами; число мест распределялось между группами соответственно сумм платимых ими налогов. В 1890 г. был издан закон, усиливший роль дворянства в земствах. Вообще частные владельцы, как более образованный элемент деревни, играли руководящую роль в большинстве губерний; но были и земства преимущественно крестьянские (Вятское, Пермское, например). Русские земства имели более широкую сферу деятельности, чем сейчас имеют органы местного самоуправления во Франции. Медицинская и ветеринарная помощь, народное образование, содержание дорог, статистика, страховое дело, агрономия, кооперация и т. д. – такова была сфера деятельности земств.
Городские самоуправления (думы) избирались домовладельцами. Думы избирали городские управы с городским головой во главе. Сфера их компетенции в пределах городов была в общих чертах та же, что у земств в отношении деревни.
Прием волостных старшин Александром III. Картина И. Репина, 1885-1886
Наконец, и деревня имела свое крестьянское самоуправление, в котором принимали участие все взрослые крестьяне и жены отсутствующих мужей. «Миром» решались местные вопросы и избирались уполномоченные на волостной сход. Старосты (председатели) и при них состоявшие писаря (секретари) руководили этими первичными ячейками крестьянского самоуправления.
В общем, к концу царствования императора Александра III, при государственном бюджете в 1 200 000 000 рублей, местные бюджеты, находившиеся в ведении выборных учреждений, достигали суммы около 200 миллионов, из которых на земства и города приходилось примерно по 60 миллионов в год. Из этой суммы земства тратили около трети на медицинскую помощь и около одной шестой – на народное образование.
Дворянские собрания, созданные еще Екатериной Великой, состояли из всех потомственных дворян каждой губернии (или уезда), причем участвовать в собраниях могли только те дворяне, которые имели в данной местности земельную собственность . Губернские дворянские собрания были, в сущности, единственными общественными органами, в которых порою обсуждались на законном основании вопросы общей политики. Дворянские собрания в виде адресов на Высочайшее имя не раз выступали с политическими резолюциями. Кроме этого, сфера их компетенции была весьма ограничена, и они играли известную роль только благодаря своей связи с земствами (местный предводитель дворянства являлся по должности председателем губернского или уездного земского собрания).
Значение дворянства в стране в то время уже заметно шло на убыль. В начале 1890-х гг., вопреки распространенным на Западе представлениям, в 49 губ. Европейской России из 381 миллионов десятин земельной площади только 55 миллионов принадлежало дворянам, тогда как в Сибири, Средней Азии и на Кавказе дворянское землевладение вообще почти отсутствовало (только в губерниях царства Польского дворянству принадлежало 44 процента земель).
В местных самоуправлениях, как везде, где действует выборное начало, были, конечно, свои группировки, свои правые и левые. Были земства либеральные и земства консервативные. Но настоящих партий из этого не слагалось. Не было в то время и сколько-нибудь значительных нелегальных группировок после распада «Народной воли», хотя за границей и выходили кое-какие революционные издания. Так, Лондонский фонд нелегальной печати (С. Степняк, Н. Чайковский, Л. Шишко и др.) в отчете за 1893 г. сообщил, что за год им распространено 20 407 экземпляров нелегальных брошюр и книг – из них 2360 в России, что составляет не большое количество на 125 миллионов населения…
На особом положении находилось Великое княжество Финляндское. Там действовала конституция, дарованная еще Александром I. Финский сейм, состоявший из представителей четырех сословий (дворян, духовенства, горожан и крестьян), созывался каждые пять лет, и при императоре Александре III он даже получил (в 1885 г.) право законодательной инициативы. Местным правительством был сенат, назначавшийся императором, а связь с общеимперским управлением обеспечивалась через министра-статс-секретаря по делам Финляндии.
Цензура газет и книг
При отсутствии представительных учреждений организованной политической деятельности в России не было, и попытки создать партийные группы немедленно пресекались полицейскими мерами. Печать находилась под зорким наблюдением власти. Некоторые большие газеты выходили, однако, без предварительной цензуры – чтобы ускорить выпуск – и несли поэтому риск последующих репрессий. Обычно газете делалось два «предостережения», и на третьем ее выход в свет приостанавливался. Но при этом газеты оставались независимыми: в известных рамках, при условии некоторой внешней сдержанности, они могли проводить, и зачастую проводили взгляды, весьма враждебные правительству. Большинство больших газет и журналов было заведомо оппозиционным. Правительство только ставило внешние преграды выражению враждебных ему воззрений, а не пыталось влиять на содержание печати.
Можно сказать, что русская власть не имела ни склонности, ни способности к саморекламе. Ее достижения и успехи нередко оставались в тени, тогда как неудачи и слабые стороны старательно расписывались с мнимой объективностью на страницах русской повременной печати, а за границей распространялись русскими политическими эмигрантами, создавая во многом ложные представления о России.
В отношении книг наиболее строгой была цензура церковная. Менее суровая, чем Ватикан с его «индексом», она в то же время имела возможность не только заносить запрещенные книги в списки, но и пресекать на деле их распространение. Так, под запретом были антицерковные писания гр. Л. Н. Толстого, «Жизнь Иисуса» Ренана; при переводах из Гейне, напр., исключались места, содержащие глумление над религией. Но в общем – особенно если принять во внимание, что цензура в разные периоды действовала с различной степенью строгости, а книги, однажды допущенные, редко изымались затем из обращения, – книги, запретные для русского «легального» читателя, составляли ничтожную долю мировой литературы. Из крупных русских писателей запрещен был только Герцен.
Русские законы и суд к концу правления Александра III
В стране, которую за границей считали «царством кнута, цепей и ссылки в Сибирь», действовали на самом деле весьма мягкие и гуманные законы. Россия была единственной страной, где смертная казнь вообще была отменена (со времен императрицы Елизаветы Петровны) для всех преступлений, судимых общими судами. Она оставалось только в военных судах и для высших государственных преступлений. За XIX в. число казненных (если исключить оба польских восстания и нарушения воинской дисциплины) не составляло и ста человек за сто лет. За царствование императора Александра III, кроме участников цареубийства 1 марта, казнены были только несколько человек, покушавшихся убить императора (один из них, между прочим, был как раз А. Ульянов – брат Ленина).
Административная ссылка на основании закона о положении усиленной охраны применялась зато довольно широко ко всем видам противоправительственной агитации. Были разные степени ссылки: в Сибирь, в северные губернии («места не столь отдаленные», как это обычно называли), иногда просто в провинциальные города. Высланным, не имевшим собственных средств, выдавалось казенное пособие на жизнь. В местах ссылки образовывались особые колонии людей, объединенных общей судьбой; нередко эти колонии ссыльных становились ячейками будущей революционной работы, создавая связи и знакомства, содействуя «закрепощению» во вражде к существующему порядку. Те же, кто считались наиболее опасными, помещались в Шлиссельбургскую крепость на острове в верхнем течении Невы.
Русский суд, основанный на судебных уставах 1864 г., стоял с того времени на большой высоте; «гоголевские типы» в судейском мире отошли в область преданий. Бережное отношение к подсудимым, широчайшее обеспечение прав защиты, отборный состав судей – все это составляло предмет справедливой гордости русских людей и соответствовало настроениям общества. Судебные уставы были одним из немногих законов, которые общество не только уважало, но и готово было ревниво защищать от власти, когда она считала необходимым вносить оговорки и поправки в либеральный закон для более успешной борьбы с преступлениями.
Земств не было: в 12 западных губерниях, где среди землевладельцев преобладали нерусские элементы;в редко населенных Архангельской и Астраханской губ.; в Области войска Донского, и в Оренбургской губ. с их казачьими учреждениями.
Дворянство в России не составляло замкнутой касты; права потомственного дворянства приобретались каждым, кто достигал чина VIII класса но табели о рангах (коллежского асессора, капитана, ротмистра).
Имя императора Александра III, одного из величайших государственных деятелей России, долгие годы было предано поруганию и забвению. И только в последние десятилетия, когда появилась возможность непредвзято и свободно говорить о прошлом, оценивать настоящее и думать о будущем, государственное служение императора Александр III вызывает большой интерес всех, кто интересуется историей своей страны.
Император Александр III не был предназначен царствовать по рождению. Будучи вторым сыном Александра II, он сделался наследником русского престола только после преждевременной смерти своего старшего брата Цесаревича Николая Александровича в 1865 году. Тогда же, 12 апреля 1865 г., Высочайший Манифест объявил России о провозглашении Великого князя Александра Александровича наследником-Цесаревичем, а через год Цесаревич сочетался браком с датской принцессой Дагмарой, нареченной в замужестве Марией Федоровной.
В годовщину смерти брата 12 апреля 1866 года он записал в своем дневнике: «Никогда я не забуду этот день…первую панихиду над телом милого друга… Я думал в те минуты, что я не переживу брата, что я буду постоянно плакать только при одной мысли, что нет больше у меня брата и друга. Но Бог подкрепил меня и дал силы приняться за новое мое назначение. Может быть, я часто забывал в глазах других мое назначение, но в душе моей всегда было это чувство, что я не для себя должен жить, а для других; тяжелая и трудная обязанность. Но: «да будет воля Твоя, Боже» . Эти слова я твержу постоянно, и они меня утешают и поддерживают всегда, потому что все, что с нами ни случается, все это воля Божия, и поэтому я спокоен и уповаю на Господа!». Осознание тяжести обязательств и ответственности за будущее государства, вверенное ему свыше, не покидало нового императора в течение всей его недолгой жизни.
Воспитателями Великого князя Александра Александровича был генерал-адъютант, граф В.А. Перовский, человек строгих нравственных правил, назначенный еще его дедом императором Николаем I. Образованием будущего императора заведовал известный экономист, профессор Московского университета А.И. Чивилев. Академик Я.К. Грот преподавал Александру историю, географию, русский и немецкий языки; видный военный теоретик М.И. Драгомиров - тактику и военную историю, С.М. Соловьев - русскую историю. Политические и юридические науки, а также русское законодательство будущий император изучал у К.П. Победоносцева, который оказал на Александра особенно большое влияние. После окончания учебы Великий князь Александр Александрович неоднократно путешествовал по России. Именно эти поездки заложили в нем не только любовь и основы глубокого интереса к судьбе Родины, но сформировали понимание проблем, стоящих перед Россией.
Будучи наследником престола, Цесаревич участвовал в заседаниях Государственного совета и Комитета министров, был канцлером Гельсингфорсского университета, атаманом казачьих войск, командующим гвардейскими частями в Петербурге. В 1868 г., когда Россию постиг сильный голод, он встал во главе комиссии, образованной для оказания помощи пострадавшим. Во время Русско-Турецкой войны 1877-1878 гг. он командовал Рущукским отрядом, игравшим в тактическом отношении важную и трудную роль: сдерживал турок с востока, облегчая действия русской армии, которая осаждала Плевну. Понимая необходимость укрепления Российского флота, Цесаревич обратился с горячим воззванием к народу о пожертвованиях на русский флот. В короткое время деньги были собраны. На них были построены суда Добровольческого флота. Именно тогда у наследника престола возникло убеждение в том, что у России есть только два друга: ее армия и флот.
Он интересовался музыкой, изобразительным искусством и историей, был одним из инициаторов создания Русского исторического общества и его председателем, занимался собиранием коллекций предметов старины и реставрацией исторических памятников.
 |
Правительство, сформированное при участии обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева, сконцентрировало свое внимание на усиление «традиционалистских» начал в политике, экономике и культуре Российской империи. В 80-х - середине 90-х гг. появилась серия законодательных актов, которые ограничивали характер и действия тех реформ 60-70-х годов, которые, по представлению императора, не соответствовали историческому предназначению России. Стараясь не допустить разрушительной силы оппозиционного движения, император ввел ограничения в земском и городском самоуправлении. Было уменьшено выборное начало в мировом суде, в уездах исполнение судебных обязанностей было передано вновь учрежденным земским начальникам.
Одновременно были сделаны шаги, направленные на развитие экономики государства, укрепление финансов и проведение военных преобразований, решение аграрно-крестьянского и национально-религиозного вопросов. Молодой император обратил внимание и на развитие материального благосостояния своих подданных: он основал министерство земледелия для улучшения сельского хозяйства, учредил дворянский и крестьянский земельные банки, при содействии которых дворяне и крестьяне могли приобретать земельную собственность, покровительствовал отечественной промышленности (посредством возвышения таможенных пошлин на иностранные товары), а проведением новых каналов и железных дорог, в том числе и через Белоруссию, содействовал оживлению экономики и торговли.
 |
Государственная политика в Белоруссии диктовалась, прежде всего, нежеланием «насильственной ломки исторически сложившегося строя жизни» местного населения, «насильственного искоренения языков» и стремлением к тому, чтобы «иноплеменники сделались современными сынами, а не оставались вечными приемышами страны». Именно в это время общеимперское законодательство, административно-политическое управление и система образования окончательно утвердились на белорусских землях. Одновременно поднимался авторитет Православной Церкви.
Во внешнеполитических делах Александр III старался избегать военных конфликтов, поэтому в историю вошел как «Царь-Миротворец». Главным направлением нового политического курса стало обеспечение российских интересов за счет поиска опоры на «самих себя». Сблизившись с Францией, с которой у России не было спорных интересов, он заключил с ней мирный договор, установив этим важное равновесие между европейскими государствами. Другим чрезвычайно важным для России направлением политики было сохранение стабильности в Средней Азии, незадолго до царствования Александра III вошедшей в состав Российской империи. Границы Российской империи пр нем продвинулись до Афганистана. На этом громадном пространстве была проложена железная дорога, соединяющая восточное побережье Каспийского моря с центром российских среднеазиатских владений - Самаркандом и р. Амударьей. Вообще Александр III настойчиво стремился к полному объединению с коренной Россией всех окраин. С этою целью он упразднил Кавказское наместничество, уничтожил привилегии прибалтийских немцев и запретил иностранцам, в том числе и полякам, приобретать земли в Западной России, в том числе и Белоруссии.
Не мало потрудился император и для улучшения военного дела: русская армия была значительно увеличена и вооружена новым оружием; на западной границе было построено несколько крепостей. Военный флот при нем сделался одним из сильнейших в Европе.
 |
Чрезвычайно важным делом эпохи Александра III были церковно-приходские школы. Император видел в приходской школе одну из форм сотрудничества Государства и Церкви. Православная церковь, по его убеждению, искони была воспитательницей и учительницей народа. Столетиями школы при церквях были первыми и единственными школами на Руси, в том числе и Белой. До половины 60-х гг. XIX века почти исключительно священники и другие члены причта были наставниками в сельских школах. 13 июня 1884 г. императором были утверждены «Правила о церковно-приходских школах». Утверждая их, император на докладе о них написал: «Надеюсь, что приходское духовенство окажется достойным своего высокого призвания в этом важном деле». Церковно-приходские школы стали открываться во многих местах России, часто в самых глухих и отдаленных селениях. Зачастую они являлись единственным источником просвещения для народа. При вступлении на престол императора Александра III в Российской империи было всего около 4 000 церковно - приходских школ. В год его кончины их было 31 000 и в них обучалось более миллиона мальчиков и девочек.
Вместе с числом школ укреплялось и их положение. Первоначально эти школы основывались на церковные средства, на средства церковных братств и попечительств и отдельных благотворителей. Позднее пришла к ним на помощь государственная казна. Для заведывания всеми церковно-приходскими школами был образован при Святейшем Синоде особый училищный совет, издающий учебники и необходимую для образования литературу. Опекая церковно-приходскую школу, император осознавал важность соединения в народной школе основ образования и воспитания. Это воспитание, оберегающее народ от пагубных влияний Запада, император видел в Православии. Поэтому и к приходскому духовенству Александр III относился особенно внимательно. До него приходское духовенство лишь немногих епархий получало содержание от казны. При Александре III был начат отпуск из казны сумм на обеспечение духовенства. Этим распоряжением было положено начало улучшению быта русского приходского священника. Когда духовенство приносило благодарность за это начинение, он сказал: «Буду вполне рад, когда мне удастся обеспечить все сельское духовенство».
С такою же заботливостью относился император Александр III и к развитию высшего и среднего образования в России. Во время его непродолжительного царствования были открыты Томский университет и целый ряд промышленных училищ.
Безупречностью отличалась семейная жизнь царя. По его дневнику, который он вел ежедневно в бытность своею наследником, можно изучать повседневный быт православного человека не хуже, чем по известной книге Ивана Шмелева «Лето Господне». Истинное наслаждение доставляли Александру III церковные песнопения и духовная музыка, которую он ставил много выше светской.
Император Александр царствовал тринадцать лет и семь месяцев. Постоянные заботы и усиленные занятия рано надломили его крепкую натуру: он стал все более недомогать. Перед смертью Александра III исповедовал и причащал св. Иоанн Кронштадтский. Ни на минуту сознание не покидало царя; простившись с родными, он сказал жене: « Чувствую конец. Будь покойна. Я совершенно покоен»… «Около половины 3 он причастился, - записывал в своем дневнике вечером 20 октября 1894 г. новый император Николай II, - вскоре начались легкие судороги, … и конец быстро настал! О. Иоанн больше часу стоял у изголовья и держал за голову. Это была смерть святого!” Александр III скончался в своем Ливадийском дворце (в Крыму), не достигнув пятидесятилетия.
Личность императора и его значение для истории России справедливо выражены в следующих стихах:
В час смуты и борьбы, взойдя под сень престола,
Он руку мощную простер.
И замерла вокруг шумевшая крамола.
Как потухающий костер.
Он понял Руси дух и верил в ее силу,
Любил простор ее и ширь,
Он жил, как Русский Царь, и он сошел в могилу,
Как истый русский богатырь.
Воспитание и образование Александра Александровича
Великий князь Александр Александрович был в императорской семье вторым сыном; а наследовать престол должен был его старший брат Николай. Он и пользовался особым вниманием со стороны матери, отца и деда. Николай был мальчиком умным, добрым и отзывчивым, хотя исключительное положение среди братьев и сестер сделало его заносчивым.
Александр же был совсем другим по характеру и по способностям. Уже в детстве он был серьезным, основательным, скупым на внешнее проявление чувств. Этикет всегда тяготил его, и он обычно говорил то, что думал, а делал то, что считал нужным, а не то, что предписывали великосветские правила. И этим он неизменно привлекал сердца. Александр Александрович обладал обыкновенными способностями к наукам и не достиг в них выдающихся успехов. Так как никто не предполагал, что он унаследует престол, он не получил достойного наследника образования. Учебой Александра руководил известный экономист, профессор Московского университета А И. Чивилев. Академик Я. К Грот преподавал Александру историю, географию, русский и немецкий языки; видный военный теоретик М. И. Драгомиров – тактику и военную историю, С. М. Соловьев – русскую историю. Политические и юридические науки, а также русское законодательство будущий император изучал у К П. Победоносцева.
Уже став наследником престола, цесаревич учился вести государственные дела: участвовал в заседаниях Государственного совета и Комитета министров. В 1868 г., когда Россию постиг сильный голод, он встал во главе комиссии, образованной для оказания помощи пострадавшим. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Александр получил и военный опыт: он командовал Рущукским отрядом, сдерживавшем турок с востока, облегчая действия русской армии, которая осаждала Плевну.
Будущий российский император рос в семье многочисленной и многодетной. Только сыновей у Александра II было шестеро: Николай, Александр, Владимир и Алексей родились с перерывом в полтора-два года. Затем, уже после значительной паузы, Сергей и Павел.
Старший из братьев, Николай, названный в честь деда, родился в сентябре 1843 года и был вторым ребенком в семье наследника престола (первым была девочка, Александра). Так что в этой семье не было острой проблемы престолонаследия, как у Александра I или Николая II. Хотя официально великий князь Николай Александрович стал наследником не сразу, а лишь после смерти деда в феврале 1855 года, однако принцип преемственности власти по старшинству сулил царствование ему, и внимание родителей сосредоточилось, прежде всего, на нем. В раннем детстве воспитание детей было сходным: все они были на попечении нянюшек-англичанок и целой армии кадровых военных, их опекавших. На этом настаивал дед-император, да и отец придерживался такой же точки зрения. Двух старших братьев Николая и Александра одновременно начали учить и грамоте, и военному делу. Наставница, В. Н. Скрипицына, давала им первые уроки чтения и письма, арифметики и священной истории, а военные воспитатели, руководимые генерал-майором Н. В. Зиновьевым и полковником Г. Ф. Гогелем обучали их фронту, маршировке, ружейным приемам, смене караула.
Только самое начальное обучение оба старших брата проходили вместе: скоро стала сказываться разница в возрасте, да и задачи перед ними стояли разные. Обучению наследников престола в XIX веке уже придавалось большое значение.
ИЗ ПИСЬМА АЛЕКСАНДРА III К СВОЕЙ ЖЕНЕ. «Если есть что доброе, хорошее и честное во мне, то этим я обязан единственно нашей дорогой милой Мама. Никто из гувернеров не имел на меня никакого влияния, никого из них я не любил (кроме Б. А. Перовского, да и то позже); ничего они не могли передать мне, я их не слушал и на них не обращал решительно никакого внимания, они для меня были просто пешками. Мама постоянно нами занималась, приготовляла к исповеди и говению; своим примером и глубоко христианской верою приучила нас любить и понимать христианскую веру, как она сама понимала. Благодаря Мама мы, все братья и Мари, сделались и остались истинными христианами и полюбили и веру и церковь. Сколько бывало разговоров самых разнообразных, задушевных; всегда Мама выслушивала спокойно, давала время все высказать и всегда находила, что ответить, успокоить, побранить, одобрить и всегда с возвышенной христианской точки зрения… Папа мы очень любили и уважали, но он по роду своих занятий и заваленный работой не мог нами столько заниматься как милая, дорогая Мама. Еще раз повторяю: всем, всем я обязан Мама: и моим характером, и тем, что есть!»
В 1852 году, наставником августейших детей наследника цесаревича Александра Николаевича был приглашен…Я. К. Грот. <…>
Я. К. Грот должен был четыре дня в неделю заниматься во дворце с семи часов утра до двух, с небольшими промежутками. Служба эта особенно трудна была от мая до ноября, когда Грот должен был ездить в Царское Село, Петергоф или Гатчину еще накануне, чтобы быть во дворце в семь часов утра. Стоявшие тогда во главе воспитания генералы Н. В. Зиновьев и Г. Ф. Гогель, пишет Грот, пользовались им также, чтобы заменять других уезжавших на лето в отпуск преподавателей, и ему приходилось брать на себя их уроки, например, по французскому, английскому языкам и вообще повторять по всем предметам.
Так продолжалось три года, когда в конце 1856 года был призван для заведования учением великих князей посланник в Константинополе В. П. Титов, который прежде был советником при после Бутеневе. Владимир Павлович Титов, по словам «Записок» Н. В. Исакова, был с большими сведениями человек, много учившийся, любознательный до крайности и всем интересовавшийся. <…> Титов сделал Грота своим помощником и вызвал из Дрездена г. Гримма, совсем не знавшего русского языка, который ранее был наставником великого князя Константина Николаевича. Титов пробыл при дворе около двух лет (с осени 1856 года до весны 1858 года), после Гримм занял его место.
В 1859 году, 8 сентября, в день совершеннолетия великого князя Николая Александровича, окончилось участие Грота в воспитании их высочеств. Государь император оставил Гроту всю сумму получаемого им жалованья (3 000 рублей) в пенсию. Впоследствии, когда императору Александру III было доложено о смерти Я. К. Грота, то он на докладе написал следующие знаменательные слова: «Меня эта смерть весьма огорчила. Я знал Якова Карловича более 35 лет и привык любить и уважать эту достойную личность». <…>
Место воспитателя при великом князе Александре Александровиче занял профессор Константин Петрович Победоносцев <…>, который, равно как и другие преподаватели, находил у великого князя Александра Александровича тихий нрав, простоту, прямодушие и добросовестность в занятиях. Русский язык ему преподавал Э. Ф. Эвальд, превосходный оратор и чтец, а старший его брат Ф. Ф. Эвальд – физику. Известный историк С. М. Соловьев читал русскую историю, и у него многому научился царственный ученик, особенно уважавший этого наставника <…>.
Не менее ценил великий князь Александр Александрович наставника своего старшего умершего брата академика Ф. И. Буслаева, оригиналы лекций которого по русской литературе хранил в своем кабинете, а копии с них отдал в Румянцевский музей в Москву И. Божерянов
СОЛОВЬЕВ Сергей Михайлович (05.05.1820-04.10.1879 гг.) – русский историк, член Петербургской академии наук (1872 г.).
С. М. Соловьев родился в семье священника. В 1842 г. окончил Московский университет. В годы учебы он испытал влияние взглядов Т. Н. Грановского, изучал философию Г. Гегеля.
В 1842–1844 гг. С. М. Соловьев жил за границей и был домашним учителем детей графа А. П. Строганова. Он слушал лекции в университетах Парижа, Берлина, Гейдельберга. В 1845 г. С. М. Соловьев начал читать курс лекций по русской истории в Московском университете и защитил магистерскую диссертацию «Об отношении Новгорода к великим князьям», а в 1847 г. – докторскую диссертацию «История отношении между русскими князьями Рюрикова дома». С 1847 г. он стал профессором Московского университета.
В 1863 г. Соловьев написал «Историю падения Польши», в 1877 г. – книгу «Император Александр I. Политика, дипломатия». Он оставил несколько работ по вопросам теории исторической науки («Наблюдения над исторической жизнью народов», «Прогресс и религия» и др.), а также по историографии («Писатели русской истории 18 в.», «Н. М. Карамзин и его „История государства Российского”», «Шлецер и антиисторическое направление» и др.). Его лекции «Публичные чтения о Петре Великом» (1872 г.) стали событием в общественной жизни.
В 1864–1870 гг. С. М. Соловьев занимал должность декана историко-филологического факультета, а в 1871–1877 гг. – ректора Московского университета. В последние годы жизни был председателем Московского общества истории и древностей российских и директором Оружейной палаты.
С. М. Соловьев занимал умеренные либеральные позиции, отрицательно относился к крепостному праву. При императоре Александре II Соловьев преподавал историю наследнику, Николаю Александровичу, а в 1866 г. будущему императору Александру III. По его поручению историк составил «Записку о современном состоянии России», которая осталась незаконченной. С. М. Соловьев выступал в защиту университетской автономии, определенной уставом 1863 г., и вынужден был уйти в отставку в 1877 г., когда не смог этого добиться.
В 1851–1879 гг. вышли 28 томов «Истории России с древнейших времен» – главного труда С. М. Соловьева. Эта работа была создана как альтернатива «Истории государства Российского» И. М. Карамзина, который считал личность основным двигателем истории. В центре труда Соловьева стояла идея исторического развития. С. М. Соловьев считал человеческое общество целостным организмом, развивающимся «естественно и необходимо». В своей «Истории России» ученый указывал на общность черт в развитии России и Западной Европы, но отмечал и своеобразный путь развития России, заключавшийся в ее промежуточном положении между Европой и Азией. С. М. Соловьев сводил историческое развитие к изменению государственных форм и отводил истории общественно-экономической жизни второстепенную роль по сравнению с политической историей.
В событиях нач. 17 в. историк видел насильственный перерыв в естественном ходе русской истории. Он первым показал объективную закономерность реформ Петра I.
«История России» С. М. Соловьева пользовалась огромной популярностью и многократно переиздавалась. До сих пор эта работа остается непревзойденной по своей фундаментальности и богатейшему фактическому материалу. Н. П.
ДРАГОМИРОВ Михаил Иванович (08.11.1830-15.10.1905 гг.) – русский военный и государственный деятель, генерал от инфантерии (1891 г.), генерал-адъютант (1878 г.). М. И. Драгомиров был сыном помещика Черниговской губернии. Службу он начал прапорщиком в Семеновском полку. В 1854 г. поручик Драгомиров поступает в Военную академию (позднее преобразованную в Николаевскую академию Генерального штаба), которую закончил в 1856 г. с золотой медалью. Его имя было записано на мраморную доску. В дальнейшем служил в Генштабе, был автором теоретических и публицистических работ, посвященных организации военного дела и истории вооруженных сил.
Во время австро-итало-французской войны 1859 г. Драгомиров состоял при штабе сардинской армии. Уже тогда он обратил внимание на роль морального фактора в воспитании военнослужащих и говорил, что солдат надо воспитывать, а не муштровать. Это всегда сказывается на исходе сражения. Свои военные наблюдения он обобщил в «Очерках австро-итало-французской войны 1859 г.».
С 1860 г. М. И. Драгомиров – профессор тактики Николаевской академии Генерального штаба. Он преподавал тактику и военную историю великим князьям Николаю Александровичу, Александру Александровичу (Александру III), Владимиру Александровичу. Во время австро-прусской войны 1866 г. был русским военным наблюдателем при прусской армии, его корреспонденции с полей сражений этой войны регулярно публиковались в газете «Русский инвалид» – официальном органе Военного министерства.
В 1869–1873 гг. генерал Драгомиров был начальником штаба Киевского военного округа, а затем был назначен начальником 14-й пехотной дивизии и в 1877 г. во главе своей дивизии выступил на войну с Турцией.
Во время боевых действий на Балканах 14-я дивизия первой форсировала Дунай у Зимницы, затем участвовала в обороне Шипкинского перевала. В одном из боев Драгомиров был ранен пулей в ногу. Он перевязал рану носовым платком и сражался, пока не потерял сознания от кровотечения. После выздоровления некоторое время состоял при главнокомандующем русской Дунайской армией великом князе Николае Николаевиче (Старшем).
После окончания войны в 1878 г. он был назначен начальником Николаевской академии Генерального штаба. По его «Основам тактики» (1879 г.) в течение 20 лет учились офицеры Академии Генштаба. Драгомиров обладал непререкаемым авторитетом в русской армии и вслед за Суворовым считал, что главное в бою – штыковая атака, а не оружие («Пуля – дура, штык – молодец», – говорил Суворов). В то же время М. И. Драгомиров недооценивал роль военной техники. В 1889 г. Михаил Иванович стал командующим войсками Киевского военного округа, а с 1898 г. также киевским, подольским и волынским генерал-губернатором.
После поражения под Мукденом в ходе русско-японской войны престарелого военачальника вызвали в Петербург и предложили уйти в отставку, но он отказался. Вскоре он умер. В. В.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Ф. Г. ТЕРНЕРА. «После смерти бывшего наследником цесаревича Николая Александровича, наследником сделался великий князь Александр Александрович, и ему пришлось подготовляться к трудному званию будущего государя. Ему предстояло пройти курс нескольких наук, <…> мне было предоставлено по четыре урока в неделю. Наши занятия продолжались в течение всей зимы 1865-66 г.; последние уроки происходили еще незадолго до отъезда его высочества за границу, в Данию, весною в Царском Селе.
Я мог заметить во время моих занятий с его высочеством, что уже и в эти молодые годы в нем проявлялись те черты характера, которые впоследствии выступили у него еще с большею ясностью. Чрезвычайно скромный и даже недоверчивый к себе, государь наследник проявлял, несмотря на то, замечательную твердость в отстаивании раз сложившихся у него убеждений и мнений. Он всегда спокойно выслушивал все объяснения, не вдаваясь в подробное возражение против тех данных, с которыми он не соглашался, но под конец просто и довольно категорически высказывал свое мнение. Так, напр., по вопросу о таможенной охране, когда я объяснял ему вредные последствия чрезмерного таможенного покровительства, его высочество, внимательно выслушав все мои объяснения, под конец высказал мне откровенно, что по его мнению русская промышленность все же нуждается в значительной охране. Это, впрочем, был единственный пункт, в котором он высказал мне свое определенное мнение, не вполне согласное с тем взглядом, который я развивал на данный предмет».
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Древний Рим автора Миронов Владимир Борисович Из книги Курс русской истории (Лекции LXII-LXXXVI) автора Ключевский Василий ОсиповичВоспитание Александра I Император Александр I поставил на очередь и смело приступил к разрешению всех этих задач. В приемах этого разрешения принимали большое участие, во-первых, политические идеи, которые были им усвоены, и, во-вторых, практические соображения,
Из книги Тайны дома Романовых автора Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович§ 157. Личность и воспитание императора Александра II Неожиданная кончина императора Николая Павловича, умершего от случайной простуды, послужила началом важных перемен в жизни Русского государства. С императором Николаем отошла в вечность его правительственная система.
Из книги История религий Востока автора Васильев Леонид СергеевичКонфуцианское воспитание и образование Начиная с эпохи Хань конфуцианцы не только держали в своих руках управление государством и обществом, но и заботились о том, чтобы конфуцианские нормы и ценностные ориентиры стали общепризнанными, превратились в символ «истинно
автора Вяземский Юрий ПавловичВо времена Александра Третьего Александровича Вопрос 5.50В 1891 году решили строить великую Транссибирскую железнодорожную магистраль. Учредили особый Комитет Сибирской железной дороги.Кто стал ее председателем и кто предложил кандидатуру?Вопрос 5.51Государь император
Из книги От Павла I до Николая II. История России в вопросах и ответах автора Вяземский Юрий ПавловичВо времена Александра Третьего Александровича Ответ 5.50Председателем назначили наследника престола, цесаревича Николая Романова. Его кандидатуру императору Александру Третьему предложил Сергей Юльевич Витте, который короткое время был министром путей сообщения, а
Из книги Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима автора Винничук ЛидияВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ В РИМЕ Ведь беспочвенны жалобы, будто лишь немногим дана способность к познанию, большинство же, мол, из-за неразвитости ума напрасно теряет время и труды. Напротив: немало найдешь ты и легких на соображение, и скорых на учение. Ибо это от природы
Из книги Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке автора Коллектив авторовВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ Вопросы образования и воспитания в XVIII в. перестали считаться прерогативой светских и церковных властей и сделались предметом обсуждения всего образованного общества. Эволюция сферы интимной жизни, новое понимание природы ребенка, забота об
Из книги Романовы. Семейные тайны русских императоров автора Балязин Вольдемар НиколаевичСватовство и обручение цесаревича Александра Александровича Тем временем цесаревич Александр Александрович решил жениться и остановил свой выбор на Дагмаре, которая вот уже более года безраздельно владела его сердцем. Однако из-за того, что Александр был скромен и
Из книги Как жили византийцы автора Литаврин Геннадий ГригорьевичГлава 7 ВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ О воспитании детей в Византии историкам известно не слишком много, так как византийская литература - это литература без детей. Занимаясь жизнеописанием своего отца, Анна Комнин исключает из «Алексиады» все детство своего героя, ибо
Из книги Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи автора Захарова Оксана ЮрьевнаВоспитание и образование М.С. Воронцова В период становления личности М.С. Воронцова в России существовали определенные традиции в подготовке молодых людей к государственной службе. Общие моменты в процессе воспитания и образования мы встречаем в биографиях целого ряда
Из книги Зову живых: Повесть о Михаиле Петрашевском автора Кокин Лев МихайловичФилософия Николая Александровича и бытие Александра Пантелеймоновича Дверь из большой комнаты в кабинет, как обычно, оставалась приотворенной, тот, кто предпочитал спорам уединенность, мог слышать, о чем говорилось, не опасаясь в то же время быть втянутым в словесную
автора Анишкин В. Г. Из книги Быт и нравы царской России автора Анишкин В. Г. Из книги Виндзоры автора Шад МартаВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ Виндзоры принадлежат к тем семьям, о которых во всем мире больше всего сообщается информации и чья жизнь непрерывно находится под пристальным вниманием. Так, например, принцесса Диана при жизни считалась женщиной, которую больше всех в мире
Россия для русских, и по-русски (Император Александр III)
Александр III - значимая фигура в истории России . За время его правления, в Европе не лилась русская кровь. Александр III обеспечил долгие годы спокойствия для России. За миролюбивую политику он вошел в русскую историю, как «царь - миротворец».
Он был вторым ребенком в семье Александра II и Марии Александровны Романовых. Согласно правилам престолонаследия, Александра не готовили к роли правителя Российской Империи . Престол должен был занять старший брат - Николай.
Александр, ничуть не завидовал брату, не испытывал ни малейшей ревности, наблюдая за тем, как Николая готовят к престолу. Николай был прилежным учеником, а Александра на занятиях одолевала скука.
Учителями Александра III были такие заслуженные люди, как историки Соловьев, Гротт, замечательный военный тактик Драгомиров, и Константин Победоносцев. Именно последний имел большое влияние на Александра III, во многом определив приоритеты внутренней и внешний политики русского императора. Именно Победоносцев воспитал в Александре III истинного русского патриота и славянофила.
Маленького Сашу больше привлекала не учеба, а физические нагрузки. Будущий император любил верховую езду и гимнастику. Еще до своего совершеннолетия, Александр Александрович проявлял недюжию силу, с легкостью поднимал тяжести и без труда гнул подковы.
Светские развлечения он не любил, предпочитал тратить свободное время на совершенствование умений в верховой езде, и развитию физической силы. Братья шутили, мол, - «Сашка - это Геркулес нашей семьи». Александр любил Гатчинский дворец, и обожал проводить там время, коротая деньки прогулками по парку, думая о дне насущном.
В 1855 году Николая провозгласили цесаревичем. Саша радовался за своего брата, и еще больше тому, что ему самому не придется быть императором. Однако судьба, все же готовила Александру Александровичу русский престол.
Здоровье Николая пошатнулось. Цесаревич страдал ревматизмом, полученным от ушиба позвоночника, позже он подхватил еще и туберкулез. В 1865 году Николая не стало. Александр Александрович Романов был провозглашен новым наследником престола. Стоит отметить, что у Николая была невеста - датская принцесса Дагмар. Говорят, что умирающий Николай взял одной рукой руки Дагмар и Александра, как бы призывая двух близких людей не разлучаться, после его смерти.
В 1866 году Александр III отправляется в путешествие по Европе. Путь его лежит в Копенгаген, где он сватается к невесте брата. Дагмар и Александр стали близки, когда вместе ухаживали за больным Николаем. Помолвка их состоялась 17 июня в Копенгагене. 13 октября Дагмар приняла православие и стала именоваться Марией Федоровной Романовой, так же в этот день молодые обручились.
Александр III и Мария Федоровна Романовы жили счастливой семейной жизнью. Их семья - настоящий эталон для подражания. Александр Александрович был настоящим, примерным семьянином. Русский Император очень сильно любил свою жену. После венчания, они поселились в Аничковом дворце. Чета была счастлива, и воспитывала троих сыновей и двух дочерей. Первенцем императорской четы стал сын Николай. Александр очень любил всех своих детей, но особой отцовской любовью пользовался второй сын - Миша.
Высокая нравственность императора давала ему право спрашивать её и с придворных. При Александре III, в опалу русского самодержавца попадали за супружескую измену. Александр Александрович был скромен в быту, не любил праздность. Витте - министр финансов Российской Империи, стал свидетелем того, как камердинер императора штопал ему протертые вещи.
Государь любил картины. У Императора была даже своя коллекция, которая к 1894 году состояла из 130 работ различных художников. По его инициативе в Санкт - Петербурге открылся русский музей. С большим почтением относился к творчеству Федора Михайловича Достоевского . Нравился Александру Романову и художник Алексей Боголюбов, с которым у императора сложились хорошие отношения.
Император оказывал всяческую поддержку молодым и талантливым деятелям культуры, под его патронажем открывались музеи, театры и университеты. Александр придерживался истинно христианских постулатов, и всячески охранял православную веру, без устали отстаивая её интересы.
На русский престол Александр III вступил после убийства революционерами - террористами Александра II . Произошло это 2 марта 1881 года. Впервые к присяге императору, приводились крестьяне, наравне с остальными слоями населения. Во внутренней политике Александр III встал на путь контрреформ.
Нового русского императора отличали консервативные взгляды. За время его правления Российская Империя достигла больших успехов. Россия была сильной, развивающейся страной, с которой все Европейские державы искали дружбы. В Европе, постоянно происходили какие-то политические движения.
И вот однажды, к Александру, удившему рыбу, пришел министр, рассказывая о делах в Европе. Он попросил императора как-нибудь отреагировать. На что Александр ответил - «Европа может подождать, пока русский царь ловит рыбу». Александр Александрович действительно мог позволить себе такие высказывания, ибо Россия находилась на подъеме, а её армия была самой могущественной в мире.
Тем не менее, международная ситуация обязывала Россию найти надежного союзника. В 1891 году начали оформляться дружеские отношения между Россией и Францией, которые закончились подписанием союзного соглашения.
17 октября 1888 года состоялось покушение на Александра III и всю царскую семью. Террористы пустили под откос поезд, в котором находился император. Были разбиты семь вагонов, множество жертв. Царь и его семья остались живы по воле судьбы. В момент взрыва они находились в вагоне ресторане. При взрыве, у вагона с царской семьей обрушилась крыша, и Александр буквально держал её на себе до тех пор, пока не подоспела помощь.
Через некоторое время он стал жаловаться на боли в пояснице. При обследовании выяснилось, что у царя проблемы с почками. Зимой 1894 года Александр сильно простудился, вскоре на охоте императору стало совсем плохо, поставили диагноз - острый нефрит. Врачи отправили императора в Крым, где 20 ноября 1894 года Александр III и скончался.
Александр III оставил большой след в истории России. После его кончины в одной из французских газет были написаны следующие строки: - «Он оставляет Россию, более великой, чем её получил».
У России есть два союзника - это Армия и Флот (Александр III)